Религия: область кумуляции опыта духовной жизни

В данном случае религия осмысляется  как  область социокультурного пространства, т. е. не с  какой-либо  одной  точки зрения,  например  религиоведческой,  политической  или психологической, но в ее социокультурной многомерности и многозначности.

Такое  ее  рассмотрение  оказывается  наиболее успешным при сопоставлении с другими областями кумуляции социокультурного опыта, где люди осваивают свои связи с окружением, представленные в символической форме. Выделение социокультурного кода этой области позволяет выявить ее содержание, функции, формы религиозного опыта; то общее, устойчивое  и  определенное,  что позволяет идентифицировать этот опыт по отношению к другим типам переживаний.

Он исторически  сложился,  базируясь  на  свойстве человека переживать связь с тем, что  выходит  за  пределы  его жизненного мира как нечто трансцендентное, универсальное, вечное и священное в своей сверхъестественности. Все эти представления обнаруживаются во всех религиозных системах независимо от их принадлежности к определенным культурам и эпохам.

В качестве функциональной доминанты религиозного пространства следует выделить  его  предназначенность  для  обретения  духовного опыта связи с трансцендентным, принципиально непознаваемым с помощью обычного  разума,  недоступным  рациональным  процедурам. Он определяется как сверхчувственный и посылаемый человеку свыше в откровении.

Для его обретения считаются ненужными анализ, доказательство, эмпирическая проверка — он  непосредственен  и целостен. Речь идет о прямом постижении Истины, минуя любое опосредование. Переживание связи  с  трансцендентным  непереложимо  на язык внешних проявлений.

Духовный опыт интегрален и невыразим, ибо приобщение к Богу рассматривается как откровение, перед которым человеческий разум и язык бессильны. Религиозная область институционализированного                социокуьтурного пространства существует для организации такого опыта, освоения способов его упорядочения и внешнего выражения.

С этой точки зрения на «входе» по отношению к этой области находятся  множества жизненных впечатлений  и событий, представляющихся независимыми от желаний и действий людей. К ним следует отнести внезапные прозрения, неожиданное счастливое или неудачное стечение обстоятельств, вера в необходимость идти по избранному пути вне зависимости от препятствий, в высшее вознаграждение за терпение и страдания и т. п.

Такие переживания, как известно,  свойственны  всем  людям,  причем,  будучи неорганизованными, они  всегда  неожиданны,  необычны, сопровождаются глубокими внутриличностными потрясениями.

Институцитонализированная религия «связывает» их, придаёт  им универсальный смысл и определенность через отнесение к проявлениям трансцендентной воли. Соответственно «на выходе» наличествует зафиксированное в  священных  текстах  представление  о том, что все события в человеческом мире предустановлены свыше, что людям не дано  предугадать Божий  промысл  и  следует  ему покориться, т. е. быть готовыми к любым неожиданностям.

Миропорядок, установленный в религиозные доктринах, считается  непреложным  и имеет священное обоснование, т. е. рассматривается как божественное творение.

Программы трансформации индивидуального духовного опыта в  религиозный связаны с самой этимологией слова  «религия»:  religio  от лат. religare означает «связывать вокруг». Религия объединяет людей вокруг определенной универсальной концепции мирового порядка, который представляется как данный свыше и потому сакральный, и предписаний, как следует жить в его рамках.

Но этим функция объединения не ограничивается. Речь идет также об  онтологической связи человека с трансцендентным, с божественным  началом.  И  через эту связь — откровение — божественное  начало  осуществляет  свою волю в человеческом мире. Милость Божью люди могут заслужить, совершая богоугодные дела и следуя праведным путем. Предустановленные законы  жизни  и  возможности  руководствоваться ими находят отражение в священных текстах, соответствующих определенным религиозным доктринам.

Они  устанавливают  картину мира через ее божественную сущность и сакральные нормы, детерминирующие духовное и мирское бытие людей. Доктринами определяются конфессиональные рамки, придающие  культурный  смысл и упорядоченность образу жизни  верующих  через  определенные символы веры, характерные для каждой религиозной системы.

Такие символы  позволяют верующим идентифицировать себя по конфессиональной принадлежности и отграничиваться от других конфессий.

Лотка трансформации индивидуальных верований в разделяемый и доступный для освоения духовный опыт  определяется  специфичными  для этой области нормами и правилами религиозного поведения, духовными практиками.

Она определяет содержание храмовых служб и богослужений, которые направлены на организацию коллективных религиозных представлений и переживаний, актуализирующих связь верующих с трансцендентным.

Значимое место в каждой религии отводится семейной и индивидуальной молитве, определяющей такую связь на личностном  уровне.

Священнослужители  постоянно обращаются к сакральным текстам, черпая там фундаментальные основания для «расшифровки» Божьего промысла в меняющихся социально значимых ситуациях.

В ряде религиозных систем существует институт исповеди, позволяющий верующему осознать и оценить свою мирскую жизнь поступки, отношения с другими с точки зрения религиозной этики и открывающий ему возможности исправить собственные ошибки и несовершенства и тем самым обрести Божью благодать.

Существуют также ритуалы крещения и причастия, которые на уровне сакральных практик подтверждают непосредственную связь Бога с человеком как творца с его творением. В принципе это логика постоянного самосовершенствования, труда во славу Божию,  осуществляемых согласно нормам и правилам, предписанных Священным Писанием.

Совершенно специфичны и отличны от всех других областей социокультурного пространства субъекты религиозной жизни. Их равно составляют живые люди и трансцендентные воплощения Добра и Зла. Причем сила последних  оказывается  несравненно  большей  по сравнению с людьми, даже священнослужителями высшего  ранга.

В  то же время люди могут обращаться к святым и даже к Богу за советом, за помощью, вступая с ними в непосредственный контакт, который осуществляется в пределах сакральной реальности. Здесь особая роль принадлежит посреднику между Богом и человеком, которого можно найти во всех больших религиях — христианстве, мусульманстве, буддизме, — и который является своего  рода  гарантом  того,  что  молитвы каждого верующего будут  услышаны  творцом  и  каждый обретет спасение от грехов и сил зла.

В земной жизни субъекты религиозной жизни разделяются на  духовных  пастырей  и  паству. Причем роли пастырей институционализированы, и выполнение соответствующих функций возможно лишь посвященными людьми — священнослужителями.

Одни из них исполняют роли учителей и просветителей, несущих мирянам свет божественной истины и руководящих их духовной жизнью. Другие полностью посвящают себя служению Богу и уходят от мирской жизни в стены монастырей или становятся отшельниками.

Пространственная организация духовной сферы носит вертикальный характер. По возрастающей степени святости —  от близости к земному, телесному миру до приближенности  к божественному Духу— выстроена небесная иерархия.

Именно по этим ступеням распределяется могущество небесных сил, в  том  числе  в степени и масштабах их влияния на земную жизнь. Небесный порядок в земном религиозном пространстве дублируется иерархией священнослужителей. Каждой из ее  ступеней  соответствует определенный объем прав и обязанностей, фиксированный нормами священного права.

В частности, дистанции между верующими и различными чинами такой иерархии неодинаковы. Так, члены религиозной общины — первичной земной единицы религиозного пространства — находятся в достаточно частых контактах со священнослужителем храма, вокруг которого она организуется, и дистанция между ними минимальна.

К более высоким чинам простые верующие могут обращаться только в неординарных случаях. Дистанция между высшими иерархами и верующими и даже низшим духовенством максимальна, а их контакты строго обусловлены нормами священного права.

Онтологическое время в религиозной сфере разграничено на две  совершенно различные формы. Земная жизнь определяется  антропологически — движение от рождения к смерти, — которая считается не концом существования божественного начала в человеке — души, — но порогом его перехода  в  пространство,  определяемое небесной иерархией. И здесь кончается предел земного времени и начинается вечность, когда о времени говорить уже бессмысленно.

Но кроме такой религиозной онтологии пространства и времени существует иной их аспект, связанный с осуществлением религиозной активности людей. Они имеют специфичную выраженность и выделенность с помощью особой религиозной символики на территории любого поселения или в специально отведенном месте.

Архитектура религиозных сооружений определяется концепцией мироздания,  но  и  в их рамках выделяются сакральные пространства, доступ к которым запрещается непосвященным.

Структура времени, связанного с осуществлением коллективной активности такого рода, организуется сакральными событиями, такими как общерелигиозные и храмовые праздники, установленным чередованием совместных молитв членов религиозной общины. На индивидуальном уровне оно определяется сменами постов и обычного образа жизни, молитвами в домашних условиях, именинами, паломничествами в святые места.

Институционализация религиозного социокультурного пространства осуществляется в форме особых организаций, имеющих иерархическую упорядоченность. Образ жизни духовных лиц определяется характером их связи с  мирской  средой.  Как  уже отмечалось выше, одна их часть  постоянно  соприкасается с этой  средой и, согласно религиозным установлениям, имеет право не только на пастырские роли, но и на участие в  широкой  политической  жизни.

Другая часть ведет монашеский образ жизни, существенным образом отличающийся от мирского такими чертами, как проживание на территории монастыря; особый режим существования, при котором значительная часть суток отводится молитве; особая диета; обет безбрачия.

Важным проявлением институционализации религиозной жизни является наличие священного права, в котором содержатся внутренние установления, связанные с функционированием религиозных организаций, а также нормы, регулирующие отношения духовенства с мирянами и между собой.

Такого  рода  нормативы наделены сакральным статусом,  т.  е.  предполагается  их  универсальный и инвариантный характер. Изменение какого-то из них является экстраординарным событием,  нередко  ведущим  к расколу внутри религиозной доктрины.

Освоение этой области социокультурного пространства значимо  и  для верующих, и для атеистов, поскольку составляет предпосылку для сознательного выбора: принадлежать к тем или другим.

В случае присоединения к верующим индивид научается упорядочению своих связей с трансцендентным (неизвестным, непознаваемым, случайным) с помощью духовных практик, а в настоящее время толерантности в отношении представителей других конфессий.

В случае атеистического выбора люди все равно должны иметь  представление о духовной жизни. И это важно не только потому, что религиозная символика занимает в культуре значительное место, но и потому, что феномен веры распространяется на всех людей, и каждому следует знать, что он имеет исторически установленную и чрезвычайно утонченную форму.

Соответственно атеисту необходимо отрефлексировать, что он сам принимает без доказательств, «на веру», и  освоить  границы толерантности в отношении приверженцев определенных конфессий. Критерием оценки приобщенности человека к религиозному  пространству можно считать меру его духовной продвинутости.